23.04.2025 16:11
Новости.
Просмотров всего: 4586; сегодня: 7.

Народное ополчение 1941. Бесстрашие героев, о котором помнят потомки

Решение о формировании дивизий народного ополчения было принято 2 июля 1941 года Государственным комитетом обороны. Добровольческие отряды создавались из гражданских жителей столицы и Подмосковья, которые не подлежали призыву на срочную службу. Призыв в народное ополчение проводился в два этапа. Первый проходил с 6 по 20 июля 1941 года, второй — с 26 по 30 августа 1941 года. Было принято решение о формировании по Москве 25 дивизий. Но в результате успели укомплектовать только 12. В общей сложности в них числились около 120 тысяч человек. Уже в сентябре 1941 года они вошли в состав стрелковых дивизий, получив войсковые номера.

В ополченцы брали не всех: туда не принимались люди с плохим здоровьем и высококвалифицированные специалисты, чьи знания и опыт могли пригодиться в тылу. Да и те, кого все-таки отобрали, зачастую сталкивались с непредвиденными трудностями. Снабдить вооружением и продовольствием всех добровольцев было невозможно. Поэтому материальное обеспечение сначала осуществлялось главным образом за счет местных ресурсов. Пришлось издавать специальный указ о том, что все должны приходить на сборные пункты в своей одежде и с личными вещами. Поэтому зачастую профессура шла в костюмах, шляпах да еще и с чемоданчиками. А спортсмены — с боксерскими перчатками. Лишь бывалые и подготовленные люди были одеты в старые гимнастерки с ремнем, солдатские штаны и сапоги.

К августу 1941 года в ополчении насчитывалось 160 тысяч москвичей и 70 тысяч жителей Подмосковья. Сначала их отправили на обучение — курсы молодого бойца. А потом снабжали лопатами для выполнения первой очень важной задачи — подготовки оборонительных рубежей.

В конце августа ополченцам выдали форму и старые винтовки. Но и с их помощью можно было обучить новобранцев обращению с оружием. Десять дивизий формировали состав резервного фронта и две дивизии — 4-я и 6-я — ушли на южное варшавское направление.

30 сентября 1941 года началась немецкая операция «Тайфун» по окружению и захвату Москвы. Целью было уничтожение войск советских Западного, Резервного и Брянского фронтов и захват столицы к середине ноября. Немецкие танковые группы при поддержке авиации и пехотных подразделений прорвали Западный фронт и слабые позиции Резервного. Добровольцы закрыли собой прорванные немецкими танками бреши в боевых порядках и стояли насмерть. Других вариантов у них просто не было. Немцы имели подавляющее превосходство над советскими войсками: в личном составе — в 4,1 раза, в артиллерии — в 6 и в танках — в 31,1 раза.

7 октября армии советских Западного и Резервного фронтов оказались в полном окружении: танковые клещи врага сомкнулись вокруг Вязьмы. Но окруженные продолжали сражаться — до последнего патрона. Отчаянное сопротивление попавших в Вяземский котел кадровых военнослужащих Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА) и ополченцев надолго задержало немецкую группу армий «Центр», и советское командование успело создать оборонительные рубежи на ближних подступах к Москве, на Можайской линии. Понеся страшные потери осенью 1941 года, ополченцы не дали врагу прорваться к Москве.

Сегодня память о тех героях хранят их потомки. Так, в начале апреля в Московском доме национальностей прошел круглый стол «Истории московского народного ополчения 1941 года». На нем выступил внук узника шталага 337 Игорь Николаевич Гордейчик. Он рассказал, что многие добровольцы попали в немецкие лагеря и не вернулись из них. С его слов, по шталагу (общее название лагерей вермахта для военнопленных. — «ПВО») 337 было написано 46 томов уголовных дел, но в настоящее время добиться того, чтобы этот материал вошел в научно-исследовательский оборот, все еще очень трудно.

— Дом моего дедушки находился в 100 метрах от лагеря, — вспоминал Игорь Гордейчик. — Дальше жили пятеро его родных братьев, трое из которых работали в лагере. В то тяжелое время мой дедушка спас троих евреев и вывез их в большой бочке.

Но все же первым человеком, которому удалось сформировать более точное представление о том страшном месте, стал Михаил Анатольевич Жилин. Он был призван из Москвы ополченцем 17-й дивизии Москворецкого района. А до этого работал главным конструктором московского завода. Он тоже попал в лагерь и находился там до февраля 1944 года. Михаил Жилин обладал отличной памятью и написал подробные, обстоятельные свидетельства о жизни в заключении. Так все смогли узнать, например, о Георгии Михайловиче Володине. Ему удалось наладить связь с лагерными подпольщиками. А однажды он умудрился достать и пронести ножницы для резки проволоки, благодаря которым из неволи смогли сбежать люди, работающие в лагерной сапожной мастерской. По словам Игоря Гордейчика, чуть позже, с 1943 года, в лагерь начали прибывать гражданские лица, которые были насильно угнаны из прифронтовых зон Орловской, Брянской, Курской и Смоленской областей. Одним из таких узников шталага 337 стал Анатолий Иванович Буренин. Туда он вместе с мамой попал, когда был совсем еще ребенком.

— Мама бралась за любые лагерные работы, чтобы раздобыть крошки какой-либо еды, — говорит Анатолий Буренин. — По ее воспоминаниям, на какое-то время ей удалось пристроиться на лагерную кухню. Там ей даже помогал повар-немец, который украдкой делал прибавку для детей в лагерную порцию.

Другой ополченец — Александр Александрович Леляичев — избежал лагерной участи. О его судьбе на круглом столе рассказала дочь Лариса Александровна Васина. По ее словам, Александр Леляичев работал на электроламповом заводе. В ряды ополченцев пошел добровольно в 17 лет. Стал служить во второй сталинской дивизии, в 33-й гвардейской легкой артиллерийской бригаде и получил медаль «За отвагу».

— Мой отец всегда говорил: «Я не мог поступить иначе, когда страна в опасности», — рассказала Лариса Васина. — Он был необыкновенным человеком — не раздумывая встал на защиту своих трех двоюродных сестер, которые жили в Клину, когда к городу приближались полчища врагов. Потом папе повезло выбраться живым из Вяземского котла. После чего их часть тут же отправили на переформирование. Мой папа оказался в 457-м полку. Под Звенигородом в ходе Битвы за Москву был ранен и оказался в госпитале в деревне Пустые Моркваши. По словам Ларисы Васиной, ее отец после лечения прошел многие горячие точки той войны. Участвовал в Харьковской операции, воевал под Сталинградом, форсировал Сиваш. И даже стал участником штурма Кенигсберга.

Там Александр Леляичев был корректировщиком огня. И вернулся живым. После окончания войны Александр Александрович еще служил два года срочную службу.

— Война катастрофически отразилась на его здоровье, — добавила Лариса Васина. — Он был трижды ранен. Папа не делился своими воспоминаниями. И уж тем более не записывал их. Но по ночам ему снились ужасы войны. Так что мы в семье помним о событиях того времени лишь по тем историям, которыми папа успел поделиться с мамой. И она их записала.

Сегодня Лариса Васина активно принимает участие во всех мероприятиях, связанных с Московским народным ополчением. Ей очень важно проследить судьбы тех людей, которые, как и ее отец, добровольно встали на защиту Родины в 1941 году.

Точка на карте

В городе установлено 11 памятников, посвященных бойцам народного ополчения. А 8 декабря 1964 года, в ознаменование 23-й годовщины начала наступления в Битве за Москву и в память о сформированных в 1941 году добровольческих дивизиях, в столице появилась улица Народного Ополчения.

Текст: Таисия Клочкова. Сетевое издание "Пресса в образовании"

Изображение (фото): Государственный центральный музей кино

Исторические события: